ODILIA RIVERS
Одилия Риверс
28 риурос 824| 20
Йовин – Оловянная принцесса
ОБЩИЕ СВЕДЕНИЯТитул: графиня
Место рождения: родовой замок Риверс, Вергейн, графство Эксминстер
Род деятельности: графиня Суфолка
Магия: не владеет
Лояльность: корона
ИСТОРИЯ ПЕРСОНАЖАРодственники:
♰ Ричард Риверс (784 – 843) – отец, граф Суфолка, умер в 843 от лихорадки
Матильда Эрмард (род. 799) - мать, вдовствующая графиня Эксминстера
Артур Риверс (род. 816) – брат, граф Эксминстера
Кристина Риверс (род. 818) – старшая сестра
Изабелла Риверс (род. 822) – старшая сестра
Робберт Бристол (род. 819) - муж, граф Суфолка.
Особенности персонажа: Умственно Одилия Риверс развилась необычайно рано. Если в ранних годах она предпочитала тратить время на игру в куклы, то, как только возраст обучения настал, она очень быстро стала осваивать материал, который ей преподают. После того, как она овладела письмом, она смогла записывать свои мысли в примитивные стихотворения, которые не особо славились хорошей рифмой, но зато отражали то, что было на душе и Одилии.
Впрочем, тонкий вкус проявляется у нее и в других искусствах: она очаровательно поет, покоряет всех танцами; ее вышивки говорят не только об умении, но и одаренности; она и одевается с отменным вкусом, без той помпезной роскоши, какою известны южанки, щеголяющая в своих широчайших робах, – Одилия Риверс одинаково мила и естественна без обилия украшений. В физических упражнениях – неутомимая наездница. С согласия отца, верховой езде ее учили учителя старшего брата, а иногда и сам Артур принимал в этом участие.
Характер: «Она не похожа на свою мать, знаете, эта северная женщина еще так сводила меня с ума по молодости. А Одилия? Одилия напоминает меня. Спокойная, вечно в думах и поступает так, как ей советует сердце. Она не способна на безрассудные поступки порыва эмоций. Она – южанка, самая настоящая южанка».
Она одна из тех, кто не считает себя особенной в этом мире. Одна из тех, кто ценит свою жизнь, как данное всевышним и старается любить все то, что дал ей бог. Ее можно назвать мягкой, во истину, она добрая, мягкая и ранимая, все это перемешивается с внутренней духовной силой, которая таится в потемках ее души.
Она считает, что ей повезло и это не просто данность, которую она получила от родителей и мужа, а нечто, что поможет ей сделать жизнь тех, кому не особо повезло лучше. Она не способна обидеть людей, она не плетет интриги за чужими спинами и не настраивает людей друг против друга. Она ценит свободу своих людей, ценит их интересы, старается помочь им. Она не просто раздает милостыню в платье обычной служанки, когда решает самовольно покинуть дом в сопровождении прислуги, а так же присматривает тех, кому особенно нужна помощь и уход.
Отец гордо величал ее белой розой юга, подразумевая тем самым спокойный и добрый нрав, опуская между тем ее шипы, проявление которых можно заметить.
С ней делятся тайнами, которые она хранит, как нечто ценное, что можно ей доверить, но сама леди Одилия не собирается рассказывать о том, что у нее на душе. Ее не понимает семья, не понимаю старшие сестры, считающие ее двуличной заговорщицей, которая намерена буквально свергнуть королеву и занять ее престол. У Одилии нет таких планов, она сама прекрасно понимает свои возможности и не стремится к звездам. Ей нравится быть женой своего мужа, дочерью своего отца.
Переломным моментом в жизни и в характере леди стала смерть отца, которая забрала все полное доверие ко двору своего графства. Она стала подозрительна, где-то страдала паранойей, строя при этом чудаковатые цепочки из подозреваемых и их действий. Она считала, что ее отца отравили, убрали.
Ее осторожность, подозрительность – способ защиты от интриг и заговоров, она не приближает людей к себе слишком близко, хотя внешне всем кажется, что можно легко и просто завоевать доверие этой леди.
Она предпочитает лишний раз согласиться, чем вступать в споры, но ее позицию все равно все узнают, если не в этой ситуации, то обязательно в другой раз. Она не мстит обидчикам, но помнит то, что про нее говорили.
Она не доверяет слухам, но если до нее что-то доходит, то не закрывает на это глаза, не пускает на самотек, а старается все проверить, узнать правду.
Биография: Жаркий край пустынь и изнурительная жара были здесь всегда. Люди, облаченные в легкие светлые одежды, трудились на солнцепеке, собирая фрукты и ягоды, а затем изготавливали из них сладости и вино. Во истину эту территорию можно назвать раем, местом для отдыха от холодного севера и умеренного климата центральной части Дортона. Облекающее всю южную территорию море, легкие бризы, проносящиеся по всей территории, все это характеризует Эксминстер, место, где родилась Одилия Риверс.
Ричард Риверс славился своей миролюбивой политикой, если мир между югом и центром был налажен уже давно и «королевство Эксминстер» уже много веков именовало себя графством, то мало кто придерживался тепла и радужности к центру. Лишний раз короли предпочитали наведаться в другие территории, но не заезжать на юг, дабы избежать гнева горячего народа.
Причин для ненависти было предостаточно, по договору далеких лет, король пообещал защищать эти земли, лишь бы те укоротили свой бурный нрав и подчинились. Ради защиты народа Антонио пошел на этот шаг и стал вассалом короля, но обещания не были исполнены. Эксминстер борется с пиратами сам, постоянно претерпевая взлеты и падения, разграбления и наживу. Борьба с пиратами отвлекало население от основного занятия и только при графе Ричарде Риверсе оно смогло вздохнуть спокойно.
Он обладал спокойным нравом и работал по совести, он любил свой народ и отдавал последнее, лишь бы не было недовольных, голодных, да и годы его правления славились огромным урожаем и на удивление, пираты совершали не такие частые набеги на его территорию. Он собрал вокруг себя самых умных, достойных людей, которые помогли ему собрать сильнейшую армию и обеспечить безопасность его территорий. Он был умным, готовым к самопожертвованию и самым любящим мужем и отцом. А его жена является неописуемой красавицей, которая прибыла в Эксминстер с центральных территорий, дочь барона Оштира.
Они познакомились в день, когда небо покрывало сборище туч, а звезд было совсем-совсем не видно. Он был далеко не романтик, суров в своих суждениях и намерениях. Он называл ее ласково «Мати», а она избегала встречи с ним до тех пор, пока священник не объявил их мужем и женой, почему? Она, как и любая леди горела желанием выйти замуж, но при этом боялась новых обязанностей, и когда Матильда переехала в графство мужа, она приняла всю прелесть своего положения. Они отдавались друг другу в порывах страсти и совсем не замечали происходящее вокруг. С ее слов было сложно сделать вывод о том, сколько же они были вместе. Она постоянно твердила о вечности, без словных минутах, а то часах, дней и неделях. Они были вместе только ночью, всего лишь пару часов, а потом он уходил по делам графства, о которых она знала. Иногда они гуляли по набережной столицы, устраивали пикники на заднем дворе, пили местное вино и говорили о будущем. Она была влюблена в него, но никак не могла разгадать его чувств к ней.
Ее веселый нрав, безудержное веселье пробуждали в отце чувство того, что он нужен кому-то. Она моложе его на десяток лет, она красива и была не типичной южанкой. Обладала своими особенностями внешности, белоснежной кожей и кудрявыми светлыми волосами. Графиню Эксминстера любила вся округа, они считали их идеальным сочетанием, прекрасным будущим для графства.
Так и продолжалось до появления первого ребенка, буквально на следующий год графиня родила наследника – старшего сына, который получил имя в честь своего покойного деда – Артур. Мальчик родился здоровым и смышленым, быстро учился и был готов к тому, что однажды станет продолжателем дел своего отца.
Буквально каждые два года графиня рожала по ребенку, но на свет появлялись девочки, после рождения самой младшей, граф и графиня избегали встреч друг с другом, а постель Матильды стала чаще всего пустовать.
Слуги поговаривали, что граф стал встречаться с молодой леди, но о ней ничего неизвестно. Его приближенные говорили о том, что он стал проводить больше времени в делах графства, а так же иногда находил время на своих детей, за которыми часто наблюдал из окна своего кабинета. Его любовь к жене не утихла, но вот только сама графиня стала чаще злоупотреблять этой любовью, она стала много пить, на ужине отбрасывала грубые изречения, критиковала политику приближенных графа. Ричард же извинялся за поступки жены, перебрасывая всю вину на действие вина и ее неконтролируемого сознания.
Граф до безумия любил своих детей, считал их самым лучшим своим созданием, но больше всего его сердцу была мила самая младшая – Одилия, которая внешне напоминала его жену в молодости, но характер ей достался далеко не от матери. Он считал ее своей маленькой белой розой, способной выпустить свои шипы только для своей самозащиты.
Старших дочерей он считал полными копиями своей жены, такими же яркими, активными и веселыми, хотя их внешность была более южная, с копной черных волос и загорелой кожей.
Одилия, хоть и была самой младшей, но старалась не отставать от своих сестер, она рано стала понимать, что ей придется трудиться больше всех, чтобы не быть хуже, а даже где-то лучше. Девочка стремилась познать больше материала, сделать больше вышивки, просчитать больше счетов по домовому хозяйству. Она знала, что быть леди довольно сложный труд и однажды ей придется если не заменить мать, то стать женой и вести хозяйство мужа, а тут нельзя ударить грязью лицом.
Ее привлекали разного рода занятия, ей нравилось заниматься верховой ездой, танцами и писать стихи, хоть и стихи выходили не такими хорошими, как у тех, кто этим занимается, но они показывали всю скрытость души Одилии, раскрывали ее тайны, переживания. Она предпочитала прятать эти стихи в своих шкатулках или даже сжигать, не давая другим узнать о том, что она пишет.
Чем старше Одилия становилась, тем больше она проводила времени с отцом. Ее брат всегда находился в подле отца, она же не стремилась оказаться рядом. Иногда, она давала отцу советы и делилась своими мыслями, на что он мило улыбался дочери, и говорил о том, какая же она у него умная.
В шестнадцать лет отец стал подыскивать достойную партию для своей младшей дочери, и выбор пал на молодого барона из семьи его близкого друга. Некоторое время Одилия приглядывалась к жениху, они постоянно общались и обменивались письмами, отец был же рад тому, что его выбор нравится дочери, поэтому планировали свадьбу уже в семнадцать лет, но свадьба не состоялась. Жених умер от заболевания легких за несколько дней до бракосочетания.
Любила Одилия и своего брата, которого считала достойным продолжателем дел отца. Она видела в нем его черты характера и считала, что он пойдет на все ради своего короля и народа. Брат же отвечал сестре взаимностью, прислушивался к ее советам, всегда защищал от нападок старших сестер, с которыми сложились не очень хорошие отношения.
Переломным периодом в жизни Одилии стала смерть ее отца. За несколько дней до смерти он посетил восток южных земель, где подхватил болезнь, привыкший скрывать свое самочувствие, он до последнего молчал о том, что ему плохо. Только когда прибыл домой, его приближенные заметили плохое состояние графа, помочь ему не удалось, он скончался на следующее утро.
Это стало ударом для леди Одилии, которая не могла представить свою жизнь без отца. Она не отходила от тела отца и не давала подойти к нему. Она винила всех вокруг в его смерти, угрожала и даже обещала найти убийцу. Она стала подозревать всех, но Одилия никак не могла понять того, что смерть никто не организовывал, а это всего лишь распоряжение судьбы.
После похорон леди Одилия ушла в религию, постоянно читала религиозные книги и молилась богу. Иногда, ее видели в городе в одеянии служанки, она покупала зелень и овощи, а так же много булок хлеба. По дороге она раздавала хлеб, продукты, деньги, а затем возвращалась домой, где снова возвращалась к молитве.
Ее брат прекрасно понимал тяжесть положения сестры, поэтому стал принимать попытки выдать сестру замуж. Он считал, что смена обстановки и новые обязанности уже в качестве жены отвлекут леди Одилию от траура. На этот раз даже с помолвкой и свадьбой не особо задерживались, все случилось настолько быстро, что даже сама Одилия не поняла, как она оказалась женой Робберта Бристола – друга ее брата.
За короткое время пребывания в графстве Суфолк, она быстро полюбила этот народ. Внешне он мало чем отличался от Эксминстера, даже одежда и характер был один и тот же, но вот только она по-прежнему скучала по отцу и матери, по брату и даже по сестрам, но новые обязанности и новым дом заставлял отвлекаться от воспоминаний.
Ее муж оказался приятным человеком, который заботился о ней, дарил подарки, она была счастлива с ним и постепенно выходила из своего траура.
Дни счастья сменялись ночами, а ночи сменялись днями и в новом доме Одилии были идиллия и спокойствие.
Но счастье не может длиться слишком долго, однажды, посреди весеннего бала в столице гонец просит срочной аудиенции короля. Череда событий, страшные сплетни доходят до Одилии, но она не решается спросить у мужа, что случилось. Робберт же ничего не сообщает Одилии, с отрядом он отправляется в деревню, где случилось нападение.
Тяжело приняв участь Суфолка, графиня осталась на попечении своего старшего брата - графа Артура Риверса. Поспешное отступление и ранение молодого графа Суфолка - мужа Одилии, заставляют его вскоре вернуться в столицу. Недели заботы, а после аудиенции у короля, бессонные ночи за столом и составление каких-то планов. Робберт постоянно вынашивал разные идеи по освобождению Суфолка и его сестры, но никак не принимал решительных действий. Он снова пропал. В один день неожиданно, как и в первый раз, Одилия проснулась одна. Ночи без сна, письма в никуда, молчание брата и его окружения. И только король Стефан понимал ее, как никто другой. Они внушали друг другу, что грязные слухи о том, что Робберта и королева давно влюблены друг в друга, что сбежали от проблем на север, где спокойно могут начать все заново - вранье. Обстоятельства, другие проблемы, но не измена их любимых людей, с каждым днем двое потерянных людей все больше отдалялись от этих [float=right]
[/float]оправдательных мыслей, до тех пор, пока сами не стали искать случайных встреч друг с другом. Про них давно уже ходили слухи, а честь графини Суфолка растоптана еще до их первого признания. Леди Риверс понимала, что это измена, она искала себе бесконечные оправдания, винила во всем Робберта, но ничего не могла сделать со своими чувствами к королю.
Роза Эксминстера снова расцвела, расцвела, как любимая королем женщина, как будущая мать. Новость о том, что она носит под сердцем ребенка разнеслась по двору от одного слова ее болтливой служанки, после того, как Риверс почувствовала первые признаки негодования, кто-то стал наговаривать на то, что Одилия вынашивает бастарда короля, а ее семья, обеспокоенная за честь графини на каждом шагу твердит о том, что ребенок был зачат до того, как Робберт покинул столицу с королевой. Больше сомнений прибавило отравление юной графини, кто-то винил ревнивую королеву в том, что она подослала служанку для того, чтобы отравить беременную фаворитку короля и жену ее возлюбленного, а кто-то судачил о том, что леди Риверс сама хотела избавиться от ребенка, чтобы скрыть факт измены от мужа.
И как только до Риверсов и Ниссы Амбер дошла новость о том, в каком критическом состоянии находится их родственница, последняя решила применить свои знания в области магии и медицины на Оди и вылечить ее. Благодаря стараниям Ниссы, графиня быстро пошла на поправку, а так же не потеряла своего ребенка.
Внешность: Gabriella Wilde
ИНФОРМАЦИЯ ОБ ИГРОКЕ
Связь с вами: у Ната
Планы на игру: защищать свою честь и верность мужу враньем, воспитывать и обучать сына короля, разбираться в своих чувствах к королю.
Как вы нас нашли: Нат
Ты жива. Очередной приступ потери сознания подкрался незаметно, усыпляя, заставляя терять контроль над собой, тело немело, и холод окутывал конечности, еще секунда и головокружение сменилось острой болью на затылке. Глаза закрылись. Она упала.
И только очнуться в этот раз ей удалось не сразу. Яркие краски снов сменяли друг друга, пока она пыталась понять общий смысл картин, кажется, она видела родителей, но только в смутной интерпретации, где они были живы и обнимали ее. На секунду ей показалось, что этот приступ означал ее последнее пребывание на земле, и теперь ее душа блуждала между двух миров, а эти блики-родители не просто плод фантазии, а ее ангелы-хранители, посланные проводить ее.
Картины менялись, исчезали родители и уже вместо абстрактных мазков возникали знакомые улицы. Ей было тринадцать, она каталась на велосипеде и думала о том, как с герлскаутами продать как можно больше печенья, остановившись напротив дома семьи Акоста, она неловко и еле слышно постучалась. Дверь никто не открыл, и она решила вернуться к своему велосипеду, как вдруг за две секунды до того, как села на велосипед, дверь распахнулась. Большими карими глазами на нее смотрел шестнадцатилетний Джилиан Акоста, красавчик-испанец, которого Грейс больше всего ненавидела. Она поэтому так тихо постучалась, поэтому поспешила убраться подальше. На его вопрос «привет, зануда, что надо?», она ничего ответила и лишь упавшая на газон пачка печенья смогла объяснить парню причину ее визита.
Следует, разумеется, помнить и о том, что правильное понимание людей — это не жизнь. Жизнь — это их неправильное понимание, все большее в него углубление, добросовестный пересмотр своих умозаключений и снова неправильный вывод. Заблуждения — вот что позволяет нам жить дальше. И может, самое правильное — перестать беспокоиться о верности или ложности нашего взгляда на людей и просто продолжать идти по жизни. Если тебе удается такое, ты счастливчик.
Воспоминание из детства прервалось и сменилось еще одним десятком ярких картин, которые буквально каждые десять секунд сменяли друг друга, все бы ничего, если бы они не прекратились. Совсем. Черный фон с кучей мерцающих звезд и звуки суетящихся медсестер, пытающихся привести младшую Гилмор в состояние.
Не торопясь, она открывает глаза, делает глубокий вдох и пытается приподняться на локтях, но ее снова укладывают, укрывают одеялом и пытаются объяснить что-то. Из этой суматохи она выловила только «очередной обморок», «вы проконтролировали ее посещение психолога?», «она пила таблетки?», кажется, что кто-то упоминал и про еду, к которой Грейс сегодня не притрагивалась.
Всё утихло ближе к шести вечера, когда основной персонал стал постепенно рассасываться, кто куда: одни на вечеринки, ведь была пятница, а дальше следовал выходной, а кто-то домой, к семье, потому что вечеринки были точно не для некоторых.
Оставались только самые близкие родственники, которым разрешили навестить особо больных после тяжелого рабочего дня, либо совсем остаться, ведь кто-то не мог оставить своих близких одних в этих холодных стенах, они ютились на мягких кожаных диванах в коридоре, что вызывало еще большую жалость. Они больше одиноки, чем те о ком заботятся, кого лечат тут. Они испытывают моральное переживание и истощение, когда как у нас больше желания стремиться к жизни, и тратить время на негатив совсем не в наших правилах.
И все же иногда было одиноко. Братья не часто навещали меня в больнице, они много работали и только на выходных, поймав свободную минуту в быстротечной жизни, приходили и разговаривали со мной. Случалось и так, что они сидели со мной часами, съедали за это время фрукты и выпивали сок, а затем, поцеловав в лоб, убегали по своим делам, а бывало и так, что забегали на пару минут, а затем долго не навещали меня.
Это одиночество перерастало в депрессию и постоянные переживания, возникало чувство ненужности, она постоянно пребывала в постели и не притрагивалась к еде. И стоило только ей встать сегодня, сделать пару шагов, то она почувствовала тошноту и головокружение, а затем и вовсе потеряла сознание.
Ее попытки встать с кровати повторялись постоянно, она не особо хотела оставаться все время в палате наедине со своим одиночеством, а все же приступить к чтению научных книг и подготовкой к университету, смотреть фильм в общем коридоре и знакомиться с ребятами.
Она же не при смерти. Она жива.
Сделав глубокий вдох, она снова неуверенно спустила ноги с кровати. Первые шаги она делала с опорой на поручни, но потом все уверенней ступала босиком по холодному кафелю. Ей было тяжело дышать, шаги давались с трудом, но она преодолевала все эти пороки ее организма.
Дойдя до шкафа и нащупав там джинсы, топ и кардиган, она поспешила все накинуть на себя, даже не позаботься о том, что она по-прежнему босиком, покинула свою палату и направилась в коридор, по которому гулял теплый осенний ветер.
«Сколько не проветривай, а все равно больницей пахнет».
На ее удивление никто не попадался на ее пути, суматошные медсестры были заняты вечерним обходом, а те, кто оставался в регистратуре попросту не замечали ее. Она сделала еще пару шагов в сторону выхода, пока не заметила некое движение на другом конце коридора.
Медсестра вела за собой какого-то парня, голова которого была забинтована, этот парень был более чем знаком ей, но как он здесь оказался? Существует еще не одна больница в этом городе, но ведь попал именно в эту.
В пару шагах от них, замерев от неожиданности, от не знания, что и делать, Грейс Гилмор прокручивает возможные сценария его неприятного «события», кажется, что она даже не удивлена тем, что он попал в неприятность, даже вполне ожидаемо, но сейчас, в данную минуту она меньше всего хотела бы встретить его.
Она не хотела лежать с ним сейчас в одной больнице, наслаждаться его обществом, хотя. Хотела бы, она сотню раз представляла себе то, как он приедет сюда, встретиться с ней, и они больше не разлучатся. Представляла в перерывах между приемом пищи и приемом таблеток, перед сном, когда не думала о своих родителях и братьях. Представляла в последние дни, когда, кажется, стала идти на поправку.
Отредактировано Odilia Rivers (28.10.2017 21:01:13)
