No one ever died from wanting too much..

У Сары было все, что она для себя выбирала.
Просторные покои, которые она заняла, переехав в Скарборо. Неважно, что пришлось выселить из них фрейлину Ее Величества, и это ознаменовало первую неделю ее пребывания здесь крупным скандалом. Не страшно, что потребовалось много сил (чужих сил), чтобы перестроить и обставить комнаты как угодно новой хозяйке. Несколько месяцев она с нескрываемым самодовольством выходила на балкон, глядела вдаль, властно раскинув руки поверх золоченой балюстрады. Потом ей это надоело.
Самые лучшие наряды, которые должны подчеркивать не только ее красоту, но и ее превосходство над остальными, в котором Сара не сомневалась. В первый год жизни при дворе она была настолько озабочена своим внешним видом, что несколько раз отказывалась принять Его Величество, если работа швеи, по ее мнению, была не закончена. Результатом этого упорства становилось полное уничтожение проделанной работы, когда та попадалась под руку разгневанному любовнику. Эта игра, с модой, непрерывной конкуренцией и стремлением поставить себя в рамки, внутри которых она станет совершенно недосягаема для других, была более сложной и требующей страстной отдачи, нежели выдворение глупой девицы. Но вскоре и она наскучила Саре.
Любое развлечение, которого пожелает ее сердце. Но чаще всего оно, как и у всех обычных женщин, желало любви. И на какое-то (чаще всего, непродолжительное) время Саре казалось, что она купается в ней. Но после жажду любви заменяла жажда неистового единения, а за ней и откровенного обладания объектом своей страсти. На этом этапе женщину подстерегали трудности. Согласно религиозным канонам, король принадлежал своей королеве, на деле же - ни одной, кто так надменно смел на него притязать. Сара была одной из них, первой из них, и занимала это место дольше всех - пожалуй, ее единственное преимущество. Их отношения с Уттером перерождались от совершенного блаженства до неистовой ярости друг к другу, и если поначалу Хоук верила, что она может это изменить, то по прошествии лет смотрела на ситуацию здраво. Единственным человеком, которому приходилось хуже, нежели королеве Джейн, которая терпела невнимание, пренебрежение супруга своей репутацией, была она, Сара - яркая, стойкая, амбициозная, и тем не менее не способная по-настоящему разделить власть и славу своего короля. И все-таки их тянуло друг к другу, даже спустя столько лет, несмотря на десятки неразрешимых проблем и разочарований. Она выбрала эту связь, как и все остальное, что в конечном счете не приносило ей удовольствия. Такие люди, как она, даже подобно королевской фаворитке, обладающие талантом претворять свои мечты в реальность, всегда желают большего и не умеют останавливаться.

- Сколько ей? Должно быть, около восьми?
Сжимая в руках кубок с вином, женщина попробовала на вкус эти слова, как за мгновение до того пробовала ароматный напиток. Никто не способен был ее остановить, когда она покидала законного мужа и дочь, отмечавшую сегодня день рождения. Было бы унижением, для всех сторон, продлевать ее отношения с Натаниэлем Ричмондом, и она сделала что могла, чтобы это закончить. В конце концов, наследник королевского десницы должен быть благодарен ей за решимость и выдержку, которых недоставало ему самому. Из них двоих, Натаниэлю было впору носить платья и щеголевато укладывать волосы. В отличие от него, будь у нее иной способ для достижения целей, она именно так бы и поступала.
Женщина никогда не сомневалась в своих действиях, но в дни, подобные нынешнему, ее голову проясняло только вино. Главным образом, выпитое в одиночестве - ведь при дворе ей было не с кем разделить свои мысли. Кроме того, кого она любила, но с кем подобных откровений допускать было нельзя. Сара задумалась о том, что никогда не испытывала материнского трепета. Нельзя искренне привязаться к тому, что становится предметом постоянной неуверенности и сомнений. Мысли о ребенке, а вернее, о его настоящем отце, терзали и преследовали Хоук прежде, чем это стали делать люди. Поэтому у других не должно было оставаться сомнений - у каждого в своей правде, а у нее в собственной, разделенной надвое. В какой-то мере Сара была благодарна Натаниэлю за то, как все устроилось: ребенок получил отца, она - свободу.
Решив прогуляться по открытым галереям Скарборо, женщина довольно скоро наткнулась на юного принца Стефана, играющего в окружении своих наставников. Сцепив руки, она не скрывала улыбки, наблюдая за ним, пока ее присутствие оставалось незамеченным. С недавних пор, между ними установились довольно странные отношения. Десятилетний принц вступил в тот возраст, когда он понимал, кем является Сара и какие неприятности она доставляет матери. Видел он и отношение отца, который отчего-то благоволил к этой женщине и выделял ее среди других. Вкупе с доверием и восхищением, которые питают мальчики к отцу, и многократно увеличиваются, если отец носит корону, а также рыцарскими настроениями, которые осеняют юных мужчин, когда их начинают учить поединку, Стефан испытывал к Саре симпатию и притяжение. Маленький рыцарь нуждается в даме не меньше взрослого, а леди Хоук была самой гордой красавицей при дворе, что подтвердил оказанным покровительством его отец.
- Ваше Высочество. Вы знаете, какой сегодня день?
Сара важно присела в реверансе, между тем как взгляд принца выдал его радость и благоговение. Каковы же были ее мотивы?.. Пожалуй, он слишком походил на своего отца, и дружба с его сыном давала призрачное, пьянящее ощущение власти над Уттером.
- Сегодня день рождения твоей сестры.
- Но именины Фреи в самивизионосе?
- Другой сестры, она живет на западе, вдалеке от двора. Возможно, вы когда-нибудь встретитесь, и ты сможешь с ней познакомиться.
Женщине доставляло необъяснимое удовольствие говорить это и отвечать на вопросы принца, которые прервал самым бесцеремонным образом знакомый голос. Видимо, третий человек следил за их беседой со стороны, как прежде Сара наблюдала за принцем, ожидая момента себя обнаружить.
- Тебя зовет король. Он не в лучшем расположении духа.
Слова, брошенные как пощечина - от подобных у неопытной девицы покраснеют щеки, словно оскорбление и впрямь было нанесено. Но только не у Сары, которая привыкла, что этот человек - Томас Ричмонд, десница короля и отец ее благоверного - хлещет ее своими взглядами как плетью. Она кивнула и тут же обратилась к Стефану с почти искренней улыбкой.
- Хочешь пойти со мной?
Еще одно преимущество дружеских отношений с этой женщиной - благодаря ней принц виделся с поглощенным заботой о государстве родителем чаще.

- Ваше Величество! Отец!
Проникнув в тронный зал, мальчик предпринял попытку вести себя как полагается, и все-таки бегом проделал путь от дверей до королевского кресла, стоявшего на возвышении. Подождав, пока произойдет приветствие отца и сына, Сара неторопливо двинулась вперед, не сводя глаз с короля. На протяжении последних недель у нее был повод для недовольства и проявления характера в общении с Его Величеством, но интуиция подсказывала, что не стоит, не сейчас.
- Ваше Величество.
Как и предполагала Хоук, Уттер начал сам, и его требование как всегда показалось неслыханным. Сара глотнула воздух, словно кто-то невидимый резко рванул на себя завязки ее корсета. Маленький принц отошел в сторону, рубя воображаемого противника. Однако даже целая толпа детей не остановит ее сейчас.
- Если ты жаждешь пополнения коллекции бастардов, то твоя новая девица понесет значительно раньше, чем я доберусь до Лейфорда с ошеломительной новостью. Кстати, зачем тебе это? - красиво изломанные брови Сары, которые были темнее волос, взлетели вверх в досаде, - Они итак догадываются, все они. Даже его отец, который восемь лет подряд смотрел на меня как на шлюху. Я вышла замуж, чтобы удовлетворить тебя, его и своего отца, и даже, на первых порах, своего драгоценного мужа. Всех, кроме себя! Что-то пошло не так - ведь ты об этом думаешь? Все, черт возьми, идет не так!.. И чтобы наконец это признать, ты собираешься разрушить жизнь девочки?
[NIC]Sarah Hawk[/NIC]
[AVA]http://s010.radikal.ru/i311/1710/86/017d06341d23.jpg[/AVA]

Ce n'est pas l'amour

В ту ночь, когда Сара впервые легла в постель короля, она отдалась ему полностью, и это понравилось им обоим. Наряду с тем, что это больше никогда не повторялось. Она дрожала, пока он разделывался с ее платьем и корсетом. Навязчивые мысли о том, правильно ли она поступает, теряет ли все по своей глупости или обретает гораздо больше - они не позволяли ей как следует ощутить стыд, когда она была полностью обнажена и стояла посреди королевской спальни. Руки ее были опущены, тонкие ноги с видимой невозмутимостью упирались в пол, а взгляд словно говорил "что же дальше?" В нем еще не было вызова, только легкая озабоченность. Она сама развязала ленты на чулках и спустила их, склонившись и на несколько секунд отставив бедра. Вытянув худощавую обнаженную спину, словно точеная молодая кобыла, Сара не замечала, как увлекся этим зрелищем Его Величество. Только потом, почувствовав реакцию его тела, она перестала задаваться вопросом - "что это значит, быть с королем"? Уттер хотел ее просто и безосновательно, как любой мужчина хочет женщину. Это волнующее чувство первого проникновения одного тела в другое быстро забывается, и двое продолжают поиски наслаждения в неистовстве и азарте. Сближение и зарождение отношений сродни строительству города - когда-то здесь неслась глубокая и полноводная река, а через несколько лет выросли стены и башни, которые защищают окрестности, но нарушают их прежний облик, меняют их навсегда.

Со стороны своей семьи Сара почувствовала привкус выгоды и корысти, который впутывался в эти отношения, и не давал забыть, кем был ее любовник. Отдаться чувствам и наслаждаться ими было бы слишком большой роскошью. Немного времени спустя, находясь под давлением отца и братьев, она пыталась незаметно угодить им всем. Одновременно боясь потерять расположение Уттера, если он заподозрит фальшь и влияние со стороны. В сложившихся условиях и пробудился ее характер. Впервые твердо отказав отцу в его "просьбе", Сара металась и не находила себе места, когда тот сказал, что отправится к королю сам. Как он смел? Ее негодование смешалось с диким страхом, что не получив желаемоuj, отец заберет ее от двора, и вольная жизнь закончится. В тот вечер притаившиеся за дверью слуги слышала звон и грохот попадавшихся ей под руку предметов.. Странное дело, но Уттер и барон Хоук поладили, о чем вскоре стало известно всему Скарборо. Ее любовник оказался человеком прагматичного склада, который понимал, что за все удовольствия нужно платить, и не стеснялся этого делать. Сара вздохнула свободнее и наконец-то могла играть отведенную для нее роль любящей женщины с полной отдачей, не отвлекаясь на пляски меж двух огней. Ее королевство начиналось в пышных бальных залах жемчужины Оштира, куда приводили благоуханные коридоры летних садов. И простиралось вплоть до королевской опочивальни, которая была ее тронным залом, увешанным прозрачными балдахинами и сохранявшим загадочный полумрак. Достаточно, чтобы вскружить голову дочери мелкого барона.. И все же она совершила ошибку, допустив сближение этих двоих - любовника и отца. Однажды вечером, лежа на мягких простынях и без сопротивления выслушивая просьбу Его Величества, она и не подозревала, чем все обернется. Через каких-то пару недель жизнь Сары Хоук кардинально изменилась - ее не только выдали замуж, но и заставили делать вид, что она всем чрезвычайно довольна. Притворство, боль, распущенность, страх и наконец полное безразличие к мужу и собственному ребенку, но не к людям, заслужившим их на самом деле. Вот чем это обернулось.

Стоя и разглядывая Уттера в дневном освещении его тронного зала, словно он ничего для нее не значит, женщина видела больше, чем когда не сводила с него восхищенных глаз. Нет, он никогда не был славным правителем и защитником чего-либо, кроме собственных интересов. Человек своих влечений и страстей, подчинявший и покорявший их собственной воле на первых порах, спустя годы стал полностью им подвержен. Данная пагубная закономерность, точно болезнь, выражалась во всем - от внешнего вида и манер, до образа жизни повелителя Дортона. Со временем Уттер превратился в животное..чудовище, которое проглатывало всех, кто попадался на его пути. Он редко появлялся за пределами своих покоев, за исключением приемных часов и трапез. Сара презрительно усмехнулась, видя, что даже сейчас он восседает на троне, разгоряченный вином. Первое, о чем он попросил сына, было наполнить его кубок - такое показалось бы омерзительным любому здравомыслящему человеку. Впрочем, Хоук солгала бы, утверждая, что омерзение именно то чувство, которое она испытывает к мужчине. Их связь продлилась слишком долго, и это отталкивающее, звериное стало частью ее природы также, как и его. Он сделал ее такой или она такая и была до встречи с королем, до того, как была представлена ко двору? Сару по-прежнему притягивали в Уттере эти непривлекательные отголоски власти, к которым она с упоением тянулась, но отказывалась подчиняться.
Впрочем, только не сейчас, когда он в очередной раз собирается ее унизить. Сейчас ее ничего в нем не привлекало, она его ненавидела.
- Благополучие дочери волнует меня столь же сильно, как тебя дела королевства. Так наверное ты думаешь?
Женщина оскорбленно вскинула голову, не собираясь опровергать очевидное. Однако, при всей своей отрешенности от забот о ребенке, менять положение дел она не собиралась. И приготовилась остервенело настаивать на своем.
- Ей будет лучше? Лучше, чем в принадлежащих ей землях и под защитой человека, который большую часть времени уделяет ее воспитанию? Правда? С кем? С матерью, которая даст ей..что? Мои братья малодушно забыли обо всем, что они получили с моей помощью, и не поделятся даже частицей наследства и денег. Или..быть может, ты полюбишь ее как любишь законных детей? - Сара демонстративно закатила глаза и с толикой сожаления проводила ими юного Стефана, - Творец сохрани!.. Пожалуешь ей титул и клочок земли, чтобы она вела подобие светской жизни под вымышленной для нее фамилией? Как Уилтшеры? А остальные делали или не делали вид, что верят в благородство ее происхождения?.. Нет, нет и нет! Вот чего ты добиваешься на самом деле - чтобы девочка влачила жалкое существование здесь, подле тебя, ничего не имея и находясь в твоей власти. Как ее мать! Если таков твой приказ..
Хоук не обращает внимания на приближение Уттера, на перемену в его настроении, которая становится очевидной. Она все продолжает, несмотря на то, что отчетливо сознает меру опасности своих слов.
- То я напоминаю, что ты не можешь мной распоряжаться. Я все еще законная жена одного из твоих вассалов, и коль скоро я принадлежу кому-то - то Натаниэлю Ричмонду, а не тебе. До этого момента я находилась при дворе по своему желанию, однако новый приказ Вашего Величества делает положение весьма затруднительным. Не стану выполнять его, какую бы силу вы не намеревались применить! А потому я вижу единственный выход.. Стефан, мой принц, подойдите ко мне!
Мальчик, вернувший злобно зыркнувшему на него отцу тяжелый кубок, робко приблизился к Саре, которая простерла руку и прижала его к себе, изображая материнский жест и грустно поглядывая на ребенка сверху вниз.
- Возможно, мне скоро придется уехать, мой принц. Потому что ваш отец просит меня о том, что я исполнить не могу.
Они одновременно обратились к Уттеру, словно только что вспомнив о нем. Мальчик, с его озадаченным и расстроенным детским взглядом, и мрачная, но полная решимости женщина, чьи волосы придавали ей сходство с разгневанной львицей.
[NIC]Sarah Hawk[/NIC]
[AVA]http://s010.radikal.ru/i311/1710/86/017d06341d23.jpg[/AVA]

Характер их близости, который прежде зависел от настроения короля и его фаворитки, насыщенности их дневных и ночных развлечений и, в конце концов, от тайного места, где они уединялись (на самом деле, оно таковым не являлось хотя бы из-за того, что поблизости неизменно разгуливало более полудюжины королевских гвардейцев) - теперь он обусловливался одним-единственным обстоятельством. Пил ли Его Величество вино и какое рвение он проявлял в этом занятии. Мог ли держать в руках меч, женщину или, по крайней мере, свой кубок. Сара упрямо наблюдает, как их покидает принц, проявляя совсем не монаршию расторопность, и не позволяет ни единому мускулу дернуться на ее красивом, бледном лице. Ее маленький рыцарь..будущий наследник трона нередко смотрел на нее и вел себя совсем как ее муж Натаниэль, каким она его запомнила. Покинув юношу, восторженного, преданного, хоть и не лишенного щеголеватости, которая могла прийтись по вкусу многим, она понятия не имела, каким мужчиной он стал. Видимо, придется ей это проверить, коль скоро разногласия с любовником заставят ее выполнить угрозу. Хоук не помнила Рич Хилл, каким он показался ей из-за построек и башен западной столицы, увиденный в первый раз. Она вообще не хотела выглядывать из кареты, если бы не радостная физиономия Натаниэля с его дежурной улыбкой, без которой его до сих пор было сложно поймать..он постучал в стекло и знаком предложил ей осмотреться. Бедняга все еще принимал молчаливость жены (с тех пор, как они выехали за пределы Оштира) за робость и растерянность перед своим новым будущим, и предоставил ей уединение, решив прокатиться верхом. Высунувшись из кареты и старательно кривя губы в улыбке, она увидела только гарцующего в седле Ричмонда, немногим отличавшегося от задиристого и самодовольного мальчишки, который ввозил молодую жену в собственные владения. То ли дело Уттер, настоящий мужчина, правитель и защитник королевства, каким он являлся в те дни. Теперь все изменилось, и когда королевская фаворитка утверждала, что покинет двор, она была настроена проделать этот путь, не оглядываясь назад. И ни один из связанных с нею двоих мужчин не мог ей помешать.

Кубок, разбившийся о каменные плиты в этом величественном месте, возвещает что всем церемониям настал конец. Хаос, который подбирался к ним издалека, скользил мурашками по затылку и спине женщины, теперь уверенно прокладывал дорогу к трону. Сара глядела внимательно, прекрасно понимая, что ее любовник не настолько пьян, чтобы случайно выпускать вещи из рук. Она следила за каждым движением, и все-таки вздрогнула, услышав пронзительный звук, с которым осколки хрустнули под его сапогом. Хоук не отклонилась и не отшатнулась, продолжая буднично стоять на месте - ведь в последние года, проведя добрую половину вечера с бочонком вина, Уттер мог не рассчитать своих сил и поступить не слишком обходительно..но никогда он намеренно не причинял ей боль. Не вовремя дернувшись от крепкой, широкой руки, которая занеслась над ней, Сара добилась лишь того, что позволила королю ухватить ее за волосы сильнее. На мгновение она оцепенела, увидев над собой лицо, обезображенное бешенством и гневом человека, способного сделать с ней что угодно. Он только подтверждает это своими словами и последовавшим за ними поступком - впивается в ее губы и вынуждает женщину упрямо дергать головой в бессмысленном желании освободиться. Проникший в ее рот язык по-прежнему имеет горький привкус вина и произнесенных им речей, которые впечатались в лицо вместе с его дыханием, как пощечина. Никто так сильно не принадлежит мне, как ты. Саре приходится подчиниться ему, вопреки своей воле. Руки, вцепившиеся в одежду Уттера, больше не давят и не отталкивают, как в первый момент, но это дается чуть ли ни сложнее самого отчаянного сопротивления. Он никогда еще не позволял себе прикасаться к любовнице без ее желания, хотя со временем все меньше начинал учитывать желания окружавших его людей.
- Я не одна из твоих шлюх! Ты ведешь себя как животное!
Бормочет женщина хриплым голосом, тут же сменяя покладистость новым протестом, как только получает возможность говорить. Она должна бы радоваться, испытывать удовлетворение и торжество, что ей не придется покидать Скарборо, с чем фаворитка Уистлера не стала бы мириться, не будь положение отчаянным. Но оставаться здесь, барахтаться в его руках и испытывать на себе остервенелое превосходство хищника ей нравилось еще меньше. Сара внезапно поняла, что поцелуй, служивший красноречивым средством общения между любовниками, не смог восстановить их связь на этот раз, и Уистлер ее не отпустит. Перехватив поудобнее ее роскошные волосы - те самые, которые он называл золотыми лучами и любил уткнуться в них лицом в моменты близости - король подталкивает ее в спину, заставляя потерять равновесие, и тащит любовницу за собой. Едва заметный всхлип слетает с ее губ из-за резко оттягиваемых волос. Женщина по-прежнему владеет собой и понимает, что любой стон или крик, который издается королевской фавориткой, будет расценен стражей, охранявшей зал, как признак наслаждения, пока от боли не вопит король. Все остальные звуки принято не замечать.

Тем временем, они уже подбираются к трону, который Уттер в своем мрачном напряжении избрал местом наказания. Нетерпеливо одолев помост вместе с женщиной, которая не могла управлять ни своим телом, ни своими одеждами, с шорохом волочащимися вслед за ней, он снова подталкивает ее, давая понять, что от ее желания ничего не зависит. Хоук летит грудью на трон, успев упереться в него руками. Едва она оказывается в устойчивой позиции с отставленными бедрами, как слышит позади себя возню и торжествующее указание. Ее длинная юбка взметнулась вверх, точно попона норовистой кобылы, после чего горячая, жесткая плоть вонзилась в нее без дальнейших проволочек. Первые резкие толчки заставили фаворитку поморщиться и издать стон, который свидетельствовал о ее дискомфорте и боли, намеренно причиняемой Уттером. Затем она уже не отвечала на его движения - кусала губы, чтобы не застонать и не доставить ему удовольствия, вопреки ясно выраженному приказу. Ударившись лицом о спинку трона, когда поступательные движения королевского члена стали еще интенсивнее, Сара обмякла, впиваясь в кованый подлокотник, позволяя Уистлеру прижать ее всем весом его тела. Она не могла оставаться к соитию равнодушной, только не после всех этих недель, и даже месяцев, проведенных вдали от ее короля, пока тот запирался в покоях и получал удовольствие от других женщин. Ее тело, взятое насильно, было гораздо более чувствительно к происходящему, чем возбужденное тело и член ее любовника. Однако, все должно было произойти не так - их первая близость после времени, проведенного порознь. Позволив этому начаться, Сара не могла позволить этому окончиться в навязанной манере. Поэтому выждав момент, когда Уттер расслабился и замедлил толчки, деловито пытаясь проникнуть руками под платье и нашарить ее грудь, женщина напряглась и выскользнула из-под него, падая к подножию трона вместе с озадаченным любовником. Юбка покрыла ее бедра, точно выпущенный корабельный флаг, но не могла скрыть ее обнаженные ноги, как и мелкую испарину, выступившую на лице, и горящий от внутренней жажды взгляд.
- Так ты возобновляешь нашу связь после месяцев, что не звал в свои покои и не вспоминал? Да еще и в день рождения нашей дочери.
Голос звучал негромко, и помимо упрека, в нем уже не было колючего недовольства или враждебности.
[NIC]Sarah Hawk[/NIC]
[AVA]http://s010.radikal.ru/i311/1710/86/017d06341d23.jpg[/AVA]

Все, что мне когда-либо было нужно, это - ты, - впервые Сара услышала эти слова лет восемь назад, когда жила в замке мужа. Они-то и способствовали ее окончательному падению, которое вырвало девушку из обыденной жизни. Чтобы окрепнуть после рождения Арианны и оставить позади ее настойчивое, требовательное хныканье, которое живо напоминало ее настоящего отца, женщина завела привычку гулять по окрестностям холма, на котором высился Рич Хилл. Ветреный прохладный климат этих мест, который заставлял ее дам тревожиться о здоровье молодой матери, подходил Хоук как нельзя лучше. Она так и не смогла сдружиться ни с одной из этих западных наседок, которые держали ее как в темнице, в поле своей бдительной заботы и внимания, коих она старалась избежать. У нее не было сомнения, что эти женщины докладывают Ричмонду о каждом ее шаге. Похоже, ее молодой супруг стал нервничать, замечая, что она проводит с ним все меньше времени. Своим дежурным поцелуем и вопросом о том, как прошел ее день, он все еще старался сохранить над ней опеку и почувствовать себя мужчиной, когда его губы просительно обволакивали ее, и в них неизменно таился вопрос - будет ли она с ним ласковее и благосклоннее, чем вчера, позволит ли вернуться в свою постель. Саре же удавалось по-прежнему держаться особняком и объяснять отсутствие супружеского рвения усталостью от родов и заботы о ребенке, к которому она едва подходила. Даже праздник, организованный в честь малышки и выпитое Натаниэлем вино, что развязало его руки и сделало попытки сблизиться предельно неудобными для взбалмошной особы, не дали рухнуть этой крепости. Оставив гостей разъезжаться по домам, а мужа спать в ее покоях, которые он все же отказался покидать, желая находиться ближе к той, от кого он так и не добился милости, Сара отправилась на свою обычную прогулку, чувствуя себя особенно одинокой. Эти проклятые женщины за ее спиной перешептывались и обсуждали ее - в этом не возникало сомнений. Достигнув своей любимой точки, с которой открывался вид на город и на расположенное вдали побережье, женщина заметила всадника, двигавшегося в сторону замка. Им оказался королевский глашатай, сообщивший, что Его Величество прибудет к вечеру, чтобы поздравить своих преданных вассалов с появлением дитя, и остановится в Рич Хилле, пока не уладит кое-какие вопросы на западе.
Этот визит был, разумеется, пределом всех мечтаний Хоук. Она была прекрасно осведомлена, какую слабость правитель Дортона питает к праздникам, и то, что он прибыл в конце, все пропустив, свидетельствовало только об одном - он больше времени хочет побыть с ней, променяв праздничную суету на общество желанной ему женщины. Оставшееся время до прибытия Его Величества было посвящено подбору платьев и переживаниям по поводу того, что ее новая фигура все еще не такая тонкая и упругая, какой  он запомнил ее в последнюю встречу. Тот долгожданный момент, когда все собрались во дворе замка в ожидании, и она наконец увидела своего короля, красивого и статного, каким он был когда впервые танцевал с ней в бальном зале Скарборо, был омрачен этим золотобородым чертом, Томасом Ричмондом. Отец Натаниэля приехал на празднество заблаговременно, и без стеснения распоряжался в замке, где о его существовании благополучно забыли. Едва Уттер успел соскочить со своего жеребца, как он поспешил к нему со льстивой улыбкой и спросил громко, чтобы слышали все:
- Неужели Ваше Величество прибыли без леди Самерстон, лишив ее возможности осмотреть красоту западных пейзажей?
Леди..кто? Уттер, уже удовлетворенно пожиравший глазами Сару и очевидно находивший ее очень привлекательной в ее фиалковых шелках с цветочной вышивкой, покрылся густым румянцем от столь не вовремя услышанного замечания. Как быстро он отыскал ей замену, о которой знал весь двор!.. Сара, присевшая в реверансе вместе со всеми, тут же выпрямилась как стрела и, не пощадив репутации Ричмондов, покинула место встречи, сославшись на дурноту.
Она упорно избегала общества и даже взглядов своего любовника, который несмотря на новое увлечение, продолжал с не меньшим рвением интересоваться ею. Ее упрямой гордости была невыносима мысль, что она может когда-либо снова принадлежать ему, обладавшему в ее отсутствие другой..или другими?.. Таким образом, напряжение между королем и его фавориткой достигло апогея к вечеру следующего дня, когда он поймал ее в темноте, по дороге к собственной спальне. Сара Хоук никогда еще не испытывала столь противоречивых эмоций..она отчаянно желала, чтобы любовник отпустил ее и вместе с тем продолжил сжимать в своих объятиях, пока он увлекал ее в какую-то первую попавшуюся комнату. Достоинство и тайная боязнь, что их потревожат, не позволили женщине протестовать вслух, пока это не перестало иметь смысл. Оказавшись лицом к лицу с тем, чьи прикосновения и взгляды умело сводили ее с ума, виконтесса Лейфорда выдала все, что она о нем думает. У нее получился достаточно длинный и эмоциональный монолог, в конце которого даже скупые слезы ударили по щекам обманутой женщины. И что же она услышала в ответ?..
- Та, что нужна мне, не осталась в Скарборо. Она здесь, передо мной.
После такого ошеломительного признания его руки и резкие, напористые движения, прижимавшие ее ко всем поверхностям в комнате, не наталкивались больше на сопротивление. Она кричала и стонала под его восхищенным натиском как в первый раз, а ее влажная тяжелая грудь, которой Сара все еще кормила Арианну, нашла надежное прибежище в его губах, сдувавших с нее капли молока, точно росинки с лепестков свежей и сочной королевской лилии..

Спустя столько лет и столько женщин, Сара понимала, что король использует эти слова, чтобы манипулировать ею. Но они не были ложью, как и единственно верной истиной. Уттер хотел напомнить ей, насколько она желанна, а она жаждала снова почувствовать это. Почему же он изменился, почему их отношения изменились? Сара всегда была умной и проницательной женщиной, но на поставленный вопрос ответа она не знала, и это не давало ей покоя. В тот момент, когда знакомая самоуверенная, властная, но вместе с тем пронизанная вожделением ухмылка расплылась по лицу короля, женщина была готова принять ее как знак примирения после стольких лет, что их связывали. Она не собиралась отвечать на разгоряченное откровение Уттера, давая понять, что он не может получить всего и сразу. Даже опустила голову, чтобы король не мог сорвать признания из ее взгляда. То, что сейчас происходило, и те неприятные ощущения, которые она испытала, по-прежнему мешали ей расслабиться. Хоук хотела встать - но быстрое движение мужчины снова привлекло ее внимание. Он не шагнул к ней, собираясь подать руку и помочь подняться, а напротив - отступил от нее к трону. Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы понять, чего он пытался добиться. В отличие от Сары, Уттер не стремился скрыть последствия произошедшего и явно предлагал своей фаворитке полюбоваться на них. Вздымавшаяся плоть мужчины отозвалась горячей влажностью под ее юбками. Сколько бы Сара не стремилась доказать обратное, она по-прежнему желала заполучить его, хоть и на собственных условиях. Король, похоже, разгадал ее намерения, когда он покровительственно протянул руку к волосам женщины, а другой проник между ее губ.  Взметнув взгляд выше, к его сладострастному лицу, Хоук не сразу взялась за предложенное ей занятие, а прикусила королевский палец, давая понять, что сама будет распоряжаться предложенным развлечением. Впрочем, распахнув уста для большего, она получила то, чего ожидала. Член короля, который она обошла по кругу, используя язычок и, снова его пряча, наконец уткнулся в ее влажные губы. Рука, которая легла на основание, неспешно направляла его внутрь, туда, где губы Сары образовывали мягкие ворота, переходившие в поверхность ее ротика, и она не могла его контролировать. Испустив томный стон, который свидетельствовал о силе ее желания, женщина стала медленно водить головой, чувствуя, как ее заполняет твердая и несгибаемая мужественность. Ее солоноватый вкус, который ощущался на теле короля после соития, поощрял ее стараться больше. В один момент она приняла его весь, подталкивая мужчину в сторону жесткого сидения трона. Здесь, между его коленей, которые обхватывали женщину, Хоук почувствовала себя полновластной королевой, продолжая в том же духе и поглаживая его ноги. Сколько бы времени ни пролетело с момента их последнего свидания наедине, она была достаточно уверенной и жадной, чтобы вернуть себе утраченное.
[NIC]Sarah Hawk[/NIC]
[AVA]http://s010.radikal.ru/i311/1710/86/017d06341d23.jpg[/AVA]

You're making me mad.
And that's exactly what love's supposed to do.

Закрытые двери его покоев на протяжении долгого времени ранили Сару. Она старалась держаться от них подальше, чтобы не провоцировать слухи о покинутой фаворитке, которые итак уже гуляли по двору. И тем не менее, знала о каждом шаге короля, о том что происходит за закрытыми дверями - из тех же слухов, опоясывавших Скарборо двойной петлей. Вино и разбитые о стену вещи не меняли восприятие происходящего - она должна была все прекратить после той первой посторонней женщины, которая легла вместо нее в постель и руки эксцентричного правителя Дортона. Но юность и самоуверенность, а также надоевшее замужество, заставили Сару решить иначе. Да и потом, что может быть привлекательнее, чем иметь все и сразу? Только со временем женщина начала понимать, что это "все" гораздо меньше простых и конкретных вещей, которые предлагал ей другой. Дом, статус, земли, в которых она может чувствовать себя полновластно..спокойствие и не тронутое тревогой, досадой, разочарованием молодое лицо, которое отражается во всех зеркалах и..улыбается, а пальцы не пробегаются нервно по лбу вновь и вновь? А где-то позади, на фоне тяжелых тканевых штор - силуэты мужчины и девочки, озаренные ослепительным дневным светом.

Главное что удерживало Сару у трона и закрытых дверей Уттера - она все еще ему верила, верила, что их любовь настоящее сильное чувство, а не очередная сплетня, которую скоро забудут. Когда-то давно король проявил удивительное великодушие и поступил с ней не так, как с многочисленными любовницами, подобными дочери мелкопоместного барона. Мужчина почему-то поступился своей страстью и неутолимой жаждой ее общества (а Сара видела, что его сердце и глаза не лгут) и отпустил ее. Он неожиданно для человека, наделенного подобной мерой всемогущества, захотел позаботиться о репутации своей маленькой золотоволосой любимицы, хотя и сделал это без ее согласия. Он попытался дать ей что-то, и их отношения изменились, когда нынешняя виконтесса Лейфорда вернулась обратно. Они поняли силу и постоянство своих желаний, и поначалу отдались друг другу с подлинным безумием. Могли целыми днями не покидать покои, забывая, как выглядит дневной свет и каков на вкус свежий воздух, наполняющий грудь. Частые выдохи, перераставшие в крики, влажные губы, требующие поцелуев, и руки, стремящиеся хватать и владеть - вот все, что оставалось важным. Могли целыми днями не видеть других лиц, кроме потных, искаженных мучительной судорогой наслаждения лиц друг друга. И это было восхитительно!
Пока со временем, внезапно, сила не превратилась в слабость, а страсть в зависимость. Тогда как раньше самым сильным чувством было удовлетворение желаний, постоянной тяги к близости и жесткому слиянию их тел, теперь появилась новая возможность, которая по своему воздействию была сравнима разве только с маравийским опиумом, что сковывал не только тело, но и разум. Самые яркие эмоции они испытывали не ублажая друг друга, а избегая и доставляя страдания. И Сара научилась пользоваться этим средством наравне со своим королем, предпочитавшим общество столичных шлюх. Возможно, ее методы были намного безжалостнее, так как они выражались в прилюдных отказах, когда Уттер требовал ее любви как чего-то само собой разумеющегося. В последний раз она даже оттолкнула его на празднике, посчитав знаки внимания переборщившего с выпивкой короля неподобающими и унизительными. Тогда и появилась эта благородная девица, которая утешила его в тот вечер и которую Сара поставила любовнику в укор.
Их отношения были слишком длительными и многогранными, и иногда хотелось неожиданного перемирия, когда оружие будет брошено в породившее его пламя, а флаги разорваны грубыми, жаждущими зубами..

Единственное, что ей было нужно - он, и сейчас это не пугало и не уязвляло ее гордость, а наполняло неодолимым желанием отдаваться и чувствовать, как отдаются ей. И, надо сказать, Уттер выбрал для этого наилучшую из всех возможностей. Ее уста были самой нежной, чувствительной частью, предназначенной для легких касаний, разжигающих возбуждение. Но сейчас они горели под напором его плоти и собственных быстрых движений, позволяющих наполнять себя снова и снова. Процесс оказался столь приятным и волнующим, отдаваясь легкими мурашками под платьем - что женщина то и дело прикрывала глаза, давала об этом знать низкими мурлычущими звуками, которые вырывались из ее занятых напряженной работой глубин. Но более всего ее сводили с ума руки короля, которые, поощряя ее рвение, купались в волосах и почти ласково притягивали к себе, напоминая, как важны и значимы ее усилия, и как они сейчас зависят друг от друга. Последние движения получились максимально глубокими и проникновенными, после чего ей хотелось задержаться, сделать паузу, наслаждаясь столь откровенной близостью человека, которого она по-прежнему так любила, делая невыносимо приятно обоим, позволяя сладкой судороге захлестнуть ее горло.. Однако вместо этого она ощутила, как сжимается хватка на ее густых прядях, а затем ее голова ударяется в холодный металл трона. И эта судорога превращается в банальную нехватку воздуха. Именно оно - удушье, боязнь не справиться, задохнуться - заставило дрогнуть и распахнуться ее глаза, остававшиеся в безмятежном полумраке. Его давящие и пронзающие движения, над которыми она больше не властна, причиняли беспокойство, но она не смела оттолкнуть его на этот раз. Король явно наказывал свою любовницу за своенравное поведение, и она заслужила это, безвольно упираясь головой в неровную поверхность трона и ерзая по ней в ритме его неосторожных толчков. Спустя мгновения после того, как Сара привыкла к новым движениям и стала выказывать энтузиазм, вместо плохо скрываемой гримасы удушья, Уттер решил подвергнуть любовницу еще одному испытанию, и, вовремя остановившись, задал вопрос. Вопрос, на который существовал единственный возможный ответ, охвативший всю ее - ослабленную, истощенную желанием и обоюдными попытками его унять.
- Тебе! Разве ты видишь кого-то еще?
Губы, которые щекотал и дразнил возбужденный член Уттера, хрипло пробормотали ответ, после чего он проник в них с новой силой. Чтобы выплеснуть свое восхищение теплым семенем, которое Сара охотно приняла, как и все остальное, что он намеревался с ней проделать. Когда любовник отдал все до капли и лениво опрокинулся на трон, она склонила голову, пряча улыбку в длинных, закрывавших лицо волосах.
- Ты снова это говоришь. И пока это правда, я никуда не уеду. Если не станешь слишком настойчиво меня вынуждать.
Переместив ноги вперед, она откинулась спиной на трон, почти касаясь обнаженных ног любовника. Глаза скользнули вверх по ним, удовлетворенно изучая представшее перед ними мужское тело, пока не уперлись прямо в темные глаза Уттера.
- Интересно, скольких женщин ты имел на своем троне? Быть может, Джейн? Или кого-нибудь из шлюх твоего бордельного мастера? Прямо во время аудиенции, на глазах у вассалов..это бы объяснило, почему старый черт Ричмонд ходит такой недовольный.
Женщина холодно усмехнулась и, ухватившись за крепкие ноги любовника, поднялась и нависла над ним, упираясь ладонями в его колени.
- А скольким хватало смелости раздеться? Прямо в этом зале?
Видя, что Уттер в любое мгновение может податься к ней и схватить, Хоук с грацией настоящей хищницы отстранилась и выпрямилась прямо напротив трона. На дне ее глаз по-прежнему плескалось возбуждение, а руки с жаром обхватили собственную талию, словно они были руками короля, и поползли наверх, к груди. В какой-то момент они свернули, не достигнув цели, и оказались сзади, неторопливо нащупывая завязки корсета и ослабляя одну за другой.
- Как думаешь, в какой из раз ты сделал мне дочь? Как это случилось?
Нарочно спросила она, давая повод насладиться не только своим внешним видом, но и бурными воспоминаниями.
[NIC]Sarah Hawk[/NIC]
[AVA]http://s010.radikal.ru/i311/1710/86/017d06341d23.jpg[/AVA]