Весенняя ярмарка под стенами Дордрехта была такой же неотъемлемой частью жизни графства, как и любой другой праздник. Ввиду того, что в это время года урожай ещё не поспел, в столицу стекались не крестьяне, а ремесленники всех видов и мастей. Чего тут только ни было! Лучшие оружейные мастерские демонстрировали сталь наивысшей пробы; ювелиры, коими издавна славилась местная земля, готовы были порадовать самую взыскательную леди; скорняки устилали торговые ряды мехами, что не стыдно предложить и королю.
По традиции в первый день ярмарку посещал кто-то из семьи графа. Так случалось с любым более-менее важным событием - ван дер Марки всегда подчеркивали свою заботу о простом люде, не брезгуя ни пригубить кружку эля в простом трактире у всех на виду, ни озаботиться проблемами простых смертных. Всем и каждому было известно, что порой приёмный день Его Светлости заканчивался, когда солнце уже скрывалось за горизонтом.
Вот и сейчас ожидалось прибытие высоких гостей. Правда, сам граф с виконтом были вынуждены отправиться по делам в провинцию, а средний сын, недавно женившийся барон Зволе, отбыл в свои земли вместе с молодой женой. Поэтому поприветствовать собравшихся под стенами Дордрехта людей в этот раз вышла молодая графиня. И волновалась она при этом не описать словами как.
С момента свадьбы это был чуть ли не первый раз, когда Ливе оказалась в замке, что называется, за главную. До этого момента, если мужу нужно было отлучиться из столицы, рядом был кто-то из старших пасынков. Да и сейчас графские советники не собирались оставлять леди Годеливе совсем одну со всеми столичными делами. Однако же при всех подобных выходах всё внимание обрушивалось на представителей правящей семьи, и тут графине приходилось рассчитывать только на себя.
Впрочем, уговаривала себя Её Светлость, пока Минке помогала госпоже одеться, всё наверняка совсем не так страшно, как кажется. Конечно, вторую жену графа народ пока не полюбил так, как первую, но и неприязни особой не было. Это знать, немало натерпевшаяся от склочности её покойного родителя и, что гораздо важнее, подспудно оскорблённая тем, что Его Светлость из всех молоденьких да смазливеньких дворяночек выбрал какую-то опальную бесприданницу, смотрела на новую графиню косо, конечно, когда это ни чем не грозило. Простому же люду не было дело до придворных интриг, а леди Годеливе казалась приветливой, не шибко капризной и явно не унаследовала от своего отца жажды изводить прислугу.
Из графских детей с собой на ярмарку она решила взять близнецов. Тем пока такая прогулка была только в радость, тогда как Виллемина и Марлен предсказуемо предпочли остаться в замке с ещё не разъехавшейся до конца молодёжью, что приехала на свадьбу барона Зволе. Уже понимая, как быстротечны дни девичьей беспечности, и радуясь тому, что всегда скромная младшая сестра наконец-то улыбается и явно получает удовольствие от компании равных ей по статусу, Ливе и не думала настаивать. Пусть девочки порадуются, а ставить долг превыше удовольствий им предстоит почти всю сознательную жизнь.
Размышляя об этом, графиня Бергмарк шла меж торговых рядов, задерживаясь по подсказке одного из советников мужа у самых значимых. Стража, окружавшая её, не была многочисленной, однако же смотрела в оба. Поэтому, когда малышка Хелин метнулась к приглянувшемуся прилавку, процессия тут же остановилась, а Марта, нянька близнецов, тут же попыталась увести девочку, ибо негоже дочери самого графа обращать внимание на безбожников варваров. С ними торговали, когда не воевали, но за ровню себе однозначно не считали. Однако же Хелин унаследовала от своих предков хвалёное упрямство и так просто уходить не собиралась. Раньше ей столь странных людей видеть не доводилось.
- Что у тебя с головой? Ты болен? - скорее с интересом, чем сочувствием спросила она одного из скайгордских мужей. По всему было видно, что странный узор на полувыбритом черепе заинтересовал девочку не на шутку, и вскоре вся процессия была вынуждена столпиться у шатра дикарей.